Шлюпочный поход в бухту Сидеми

В начале 1980-х годов я оказался владельцем списанной спасательной шлюпки, длиной 5,18 м. Эту шлюпку я случайно увидел, оказавшись по
делам в бухте Диомид. Она валялась в огороде частного домика, буквально в 50 метрах от уреза воды. Хозяином дома был дедок лет семидесяти. На мою просьбу продать лодку, он молниеносно назначил цену – 25 руб. Негоциация тут же была заключена к обоюдному авантажу и полной уконтентованности сторон. Здесь же состоялось и первое знакомство с лодкой, доставившей мне в следующие три сезона немало волнующих, но и радостных моментов.

Прежде всего, надо было выгрести из лодки около кубометра земли

Похоже, дед использовал корпус под компостную кучу. Очистив лодку, я убедился, что время и бактерии еще не успели нанести непоправимый вред деревянному судну. Лишь дубовый кильсон кое-где подгнил, да несколько ясеневых шпангоутов было сломано. В остальном состояние вельбота было неплохое. Клинкерная обшивка из полос бакелитовой фанеры была окрашена свинцовым суриком, на белом ширстреке красовалось название «Витязь». Значит, шлюпка была с легендарного корабля науки!
«Витязь» — научно-исследовательское судно института океанологии АН СССР. Построено в 1939г. На верфи Бременхафена как грузо-пассажирское судно под названием «Марс». Оно предназначалось для перевозки фруктов из южных стран в Германию. Экипаж насчитывал 38 человек. Для 12 пассажиров имелись комфортабельные каюты. Позже оно было переоборудовано в госпитальное судно на 600 мест. В январе1945 года «Марс» вывез из Кениксберга и Пиллау (ныне Балтийск) около 20000 беженцев. После войны судно по репарации оказалось в Великобритании, а затем, под названием «Вперед, империя!», было передано Советскому Союзу. Осенью 1946г. Судно имело название «Адмирал Макаров», потом «Экватор», а в 1949г. – «Витязь». Это был «Витязь» №-3. А был еще «Витязь», доставивший Миклуху-Маклая на берег острова Борнео, и «Витязь» — парусно-винтовой корвет С.О.Макарова. «Витязь» №3 совершил немало рейсов, посетил 100 портов 49 стран. Измерил глубину Марианской впадины – 11022м, установил рекорд постановки на якорь – 10000м. Он был исключен из списков флота в 1979г.

Друзья буксиром помогли стащить реликвию на воду. Через день шлюпка была водворена в гараж на берегу Амурского залива южнее мыса Грозного. Не теряя времени, я взялся за ремонт, затратив на него все лето.

Мы опробовали наш семейный крейсер

Зато на следующий год, уже 2 мая, мы опробовали наш семейный крейсер. За зиму, руководствуясь статьями в сборнике «Катера и яхты», я вручную пошил паруса: гафельный грот и стаксель общей площадью всего 12кв.м. Материалом послужила капроновая фильтроткань, которую удалось раздобыть на фарфоровом заводе. Мачту, гик и гафель склеил из сосновых реек. Все дельные вещи: обушки, скобки, бугеля – самодельные из латуни. Как показала практика, вполне пригодные для такого небольшого судна. На острой вельботной корме я приладил съемный транец для подвесного мотора «Ветерок-8»; о «Ямахах», «Джонсонах» и прочих «Эвинрудах» тогда мы знали только из сборника «Катера и яхты». Дуги из латунной трубки и набрасываемый на них брезентовый тент, позволяли быстро соорудить каюту, где можно было укрыться от непогоды.

После нескольких коротких выходов мы запланировали совершить неспешное семейное плавание в б. Сидеми, c остановками в приглянувшихся нам местах: на м.Песчанном, в б. Мелководной, в б.Перевозной и т.д.

Выход был назначен на начало августа

Тщательно продумали список необходимых вещей и продуктов. Подвесной мотор, купленный за два месяца до этого, сломался и был сдан обратно в магазин. Шлюпочный поход будет парусно-весельным. В день выхода с утра был дождь, но к полудню распогодилось. Основная часть вещей уже в лодке. По слипу стащили ее в воду, поставили парус и взяли курс на юго-запад. Часа через 2,5-3 подошли к мысу Ограновича – юго-восточной оконечности полуострова Песчаный. Тут долго боролись с течением. Паруса работают, за кормой видна спутная струя, а берег не приближается. Потом ветер скис. Прошли немного на веслах, и в полной уже темноте отдали якорь. Набросили тент на дуги – каюта готова. На море штиль. Включил якорный огонь. Спать.

Серое штилевое утро предвещало хороший солнечный день. Прошли на веслах в бухту Мелководную. Приготовили обед. За обедом мы оказались свидетелями драматического представления из жизни насекомых. Главными действующими лицами были обыкновенные вездесущие домашние мухи и осы. К нам осы не проявляли ни малейшей агрессивности. Несколько мух вьются над импровизированным обеденным столом. Они садятся на хлеб, на сахар. Отгоняем их, но они назойливы. Неожиданно откуда-то появилась оса. С лета она падает на муху, обхватывает ее лапками и своими мощными челюстями обкусывает у мухи крылья. Мы будто слышим: хрясть, хрясть. Два крыла падают, оса срывается, унося в лапах добычу.

Появилось еще несколько ос. Они настроены столь же решительно. Процесс отработан. Муха ничего не подозревает. Оса сверху падает на свою жертву. Поворот головы, раз, раз – крылья мухи отваливаются. Толчок ногами и оса уносит добычу. Мы – само зрение, само внимание. Ни за что на свете мы не уступили бы своего места на спектакле, где присутствовали. С мухами было покончено через 3-4 минуты. Несколько ос вернулись, чтобы полакомиться сахарными кристалликами.
Позднее я прочитал в замечательной книге Ж.Фабра «Нравы насекомых» об этом способе охоты. Он пишет, что на добыче, которая иногда вываливалась из лапок осы можно наблюдать признаки поспешной ловли. Бывает, что у мухи голова сворочена задом наперед, как будто охотник свернул ей шею, иногда брюшко вскрыто ударом челюстей, и ножки оторваны.

Но обыкновенно дичь бывает целая. Челюсти, когти, жало – все орудия должны помогать в схватке, чтобы как можно скорее окончить борьбу, в которой малейшая нерешительность дала бы атакованному время для побега. Но, оказывается, муха не убита. Она только парализована. Оса принесет ее в земляное гнездо, где находится ее личинка, и муха будет в течение двух недель служить свежим консервированным мясом для будущей осы. Если бы муха была мертва, она бы высохла за 2-3 дня, стала бы несъедобной и личинка погибла бы от голода.

Представление закончилось так же неожиданно, как и началось

Пришел ветер от Ю-В. Пора поднимать паруса. Быстро пересекли б. Мелководную, а когда проходили траверз г. Столовой, ветер зашел к S-W и стал встречным. Парусная шлюпка, не имеющая фальшкиля — плохой лавировщик. За 2 часа мы почти не продвинулись вперед по генеральному курсу. Как- то незаметно оказались на мелководье. До берега добрых 150 метров, а глубина 0,7 – 0,8 метра. Мористее видны пенные барашки, но 200-метровая полоса воды вдоль берега — гладкая. Чтобы продвинуться вперед, тянул лодку бечевой, по пояс в воде. Выручили резиновые сапоги.

Так мы добрались до устья р.Монгугай (Барабашевка). Некоторое время боролись за вход в устье, но бар был труднопреодолим. Отказавшись от намерения войти в речку, мы под стакселем отошли от устья на 500-600 метров к северу, где и встали на якорь в 120м от берега на глубине всего 1,2м. Быстро погрузили в большую надувную лодку скарб: палатку, харчи, вещи и высадились на пустынный берег. Спешно оборудовали лагерь. Ужинали уже в полной темноте при свете костра. Утром осмотрелись. На новом месте всегда интересно. Наш табор стоит на низком песчаном берегу. Скудная травянистая растительность занимает не больше 25-30% поверхности песчаной равнины. Кое-где в западинах видны густые заросли тростника.

С одной стороны от лагеря море, с другой лагуна-протока речки. Ширина протоки была метров 70. Дальше за протокой в 400-500м лес, как потом выяснилось, заболоченный. Это место мы назвали Берег людоедов из-за полчищ комаров, донимавших нас все время. Песчаный пляж тянулся широкой полосой от г. Столовой на севере до г. Круглый холм на юге. Место, хотя и унылое, но своеобразное и, по-своему привлекательное.

День был туманный. Решили с женой пройтись по берегу к устью речки. По пути мы с интересом рассматривали морские выбросы. Она говорит: «Вот здорово было бы найти бутылку с письмом!». В это трудно поверить, но через 20-25 минут я заметил бутылку из-под шампанского с бумажкой внутри. Жгучий интерес: что там – внутри? Заставил нас немедленно вернуться на табор.

Разумеется, сначала дети не хотели верить, что мы нашли бутылочную почту. Вскрываем бутылку, достаем чуть подпорченный водой, сложенный вчетверо листок бумаги.

Текст записки гласил: «3.08.85 г. Владивосток. ММФ Людям земного шара в день нашего бракосочетания, желаем счастливой жизни и океан любви Женя и Владик Комарилевы».

Орфография сохранена. И хотя мы ожидали чего-то большего от записки, этот эпизод хорошо позабавил нас и запомнился. Мы надеемся, что Женя и Владик и поныне счастливы в браке.
Погода продолжала оставаться туманной и мрачной, воздух сочился влагой. Рядом с палаткой набрали крупного шиповника, сварили витаминный напиток. Сходили на разведку в лес, переправившись через протоку на резиновой лодке. Лес оказался заболоченный и какой-то неживой.
К вечеру ветер улегся, море сонно накатывает невысокие валы на пляж, сложенный плотным мелким песком. Тишина изредка нарушается гулом проходящего и невидимого в тумане судна.

Проснувшись утром следующего дня, я увидел в полуметре перед собой дохлую мышку. Ее поймала сиамская кошка Зося – пятый участник нашей экспедиции.
Свернув лагерь, погрузили скарб на «Черепаху» и попытались пройти дальше – к бухте Перевозной. Но поднялся встречный ветер, заставивший нас повернуть вспять – к мысу Песчаному, куда мы и прибыли через пару часов.

Ошвартовавшись с подветренной стороны пирса, мы высадились на берег

В 70-80 годы полуостров Песчаный был излюбленным местом отдыха горожан, т.к. на острова Русский, Попова или Рейнеке можно было попасть только по пропускам. На полуострове Песчаном тоже было неплохо: хорошая рыбалка с пирса (красноперка, бычки, камбала), обилие грибов в лесу, прекрасные пляжи, сложенные песчано-галечными наносами. В отложениях часто встречается халцедон – полудрагоценный и поделочный камень. Геологи говорят, что по своим минеральным богатствам п-ов Песчаный не уступает сокровищам крымских берегов – той же Коктебельской бухте. Халцедон родственник горного хрусталя и не уступает ему в твердости, хотя в отличие от него, имеет скрытокристаллическую решетку.

В древние геологические эпохи расплавы кремнистого состава проникали в трещины горных пород, где под одновременным воздействием высоких температур и давления, они окрашивались солями разных металлов и приобретали удивительную фактуру. За короткое время мы собрали коллекцию халцедонов самых разнообразных расцветок, подбирая то медово-желтые, похожие на янтарь, то зеленоватые, то красно-сургучные яшмовидные, то молочно-белые и голубые камни.
На следующий день штилевая солнечная погода позволила нам продолжить плавание. В полдень все было готово к отплытию. Младшенький – на руль, мы со старшим сыном – на весла, жена и кошка – пассажиры. Облака отражаются в бледно-голубой воде.

Лодка легко скользит по глади моря со скоростью 2,5-3 узла. Солнышко греет, даже припекает. Иногда мы бросаем грести, чтобы искупаться, затем снова продолжаем путь. На примусе «Шмель» вскипятили чай, он за милую душу пошел с сухарями и персиковым вареньем. Через 2,5часа мы были у «Берега людоедов». Постепенно ветерок стал ветром и, конечно, противным. Грести стало очень трудно. На траверзе горы Круглый холм подняли парус, но продвинуться вперед не получилось. Нас снова начало прижимать к берегу. Пришлось прибегнуть к старому испытанному способу – тащить лодку бечевой. Таким образом мы добрались до безымянного мыска, за которым должен был открыться м. Перевозный. Этот отрезок пути сегодня был самым трудным. Песчаный пляж кончился, начался галечный, появились крупные скользкие валуны. Внушала беспокойство стена тумана, надвигавшаяся с моря. Через час погода испортилась. И мы не знали: есть ли впереди хорошее якорное место? Беспокойство придает силы. Впереди мыс Перевозный с недостроенным пирсом.

Конечно, мы понимали, что этот мыс не может служить хорошим убежищем от юго-восточного ветра, но надеялись, что сможем отстояться при более вероятном южном ветре, за недостроенным пирсом, до которого мы добрались уже в сумерках.
Место выглядело довольно приветливо. Лодку пришвартовали с подветренной стороны пирса. Вода прозрачная и теплая, но купаться сразу не решились, из-за обильных зарослей морской травы, придававшей зеленоватый оттенок воде и сглаживавшей волнение у берега. Это был самый настоящий подводный морской луг.
Сквозь прозрачную воду на дне виден яркий цветок хищной пятилучевой морской звезды. Cнуют мальки рыб, чуть колышутся узкие листья-тесемки зостеры — зеленой морской травы метровой высоты. Это многолетняя морская трава. Растет она круглый год, любит илисто-песчаное дно, предпочитает тихие бухты. Меж ее тесемчатых листьев часты крохотные медузы-крестовики (гонионемы). Их взрослые особи похожи на полушария размером чуть больше пятака. На каждой – коричнево-кофейный крест. Медуза часто прикрепляется присосками к листьям зостеры.

Она мала, но начинена опасным ядом. От ожогов гонионемы ежегодно страдают отдыхающие купальщики. Ядовиты крестовички всех размеров – от молоди до старых особей. По краю медуза обвешана бахромой щупалец. Это органы осязания. Длина щупалец равна диаметру купола. В них находятся ядовитые стрекательные клетки (стрекало – игла, жало). Опасны даже мертвые особи. В теплой воде (20градусов) медуза более подвижна. Днем она более активна, чем вечером или утром. Частые ливни и, распресненная речками вода, убивает массу крестовиков. Если человек обожжен крестовиком, надо выйти на сушу, смазать место ожога спиртом, одеколоном, духами. Иногда случается потеря сознания. Кожа краснеет, покрывается волдырями. Краснота держится 2-3 дня и оставляет белую пигментацию. Через 15 минут после «укуса» наступает слабость, ломит поясницу, лихорадит, перехватывает дыхание, болит голова, появляются судороги, мучительный кашель, рвота. Через 3-4 дня наступает выздоровление. Иммунитета к яду гонионемы не вырабатывается. Более того, он анафилактичен – каждое последующее поражение крестовиком переносится все тяжелее. Самые опасные районы Владивостока – береговая черта от Угольной до Второй речки, мыс Эгершельда, мыс Песчаный. Первая публикация о гонионеме была в 1889году. Писали о ней и Ф. Гек, и В. Арсеньев.
Вывод ясен: зарослей зостеры надо опасаться всегда.

Ну, а мы устроили лагерь

Как обычно: установили палатку и рядом тент, под которым складывали все имущество. Рыбалки не получилось, зато набрали грибов в ближнем лесочке на высоком обрывистом берегу. Все устали, но довольны тем, как интересно складывается поход.
Утро следующего дня было туманное с моросью. Во второй половине дня отправились на рыбалку. Несколько крупных камбал были нашей добычей.

Ночью поднялся ветер. К утру разгулялась волна. Лодка мечется на швартовах, ее периодически бьет об бетонную стенку. Всю вторую половину дня боролся с прибоем за целостность лодки. Лез в воду, привязывал и отвязывал что-то, крепил на ржавой арматуре узлы. Положение было опасное. Один из швартовных концов стал перетираться об выступающую железяку. Повезло, что я вовремя заметил это и подложил телогрейку. И еще было много хлопот и страхов за лодку. Но она держалась, хотя и приняла несколько ведер воды. В этой ситуации, замечаю, что ко мне направляются пограничники. Застава располагалась недалеко. Подходят два солдатика и прапорщик. Начинается любимая русская игра в проверку документов. А я, чуть ли ни в чем мать родила, все борюсь с волнами. Пришлось оставить это увлекательное занятие и «под конвоем» идти к табору. И на этот раз погранцам был облом: докУмент был в порядке.

На другой день запланирована вылазка в поселок Перевозный за хлебом. Как выяснилось по прибытии к магазину, хлеб бывает не каждый день, но сегодня после 16часов должны привезти из Славянки. Пришлось 1,5часа ждать. Побродил по поселку. Грязь. Разбитые сараи, дома, похожие на сараи. На всем печать запустения. Дети играют в какие-то тихие игры возле грязных ручьев, текущих посреди улицы, зачуханные куры, гребущие грязь. Сонная тишина. На дворе 1985год.

В 17 часов открылся магазин. Потянулись пьяные мужики. Ассортимент в магазине незамысловатый. Помимо водки — вермишель, жир, горошек, рыбные консервы, повидло, соль, мыло и спички, хлеб. Когда мужики затарились водкой и путь к прилавку был свободен, я купил на 1,5руб. две буханки хлеба, 1кг вермишели, банку горошка, кусок хозяйственного мыла и два коробка спичек. Покупательная способность рубля была высокой.

Утром 22 августа набрали целое ведро грибов, поймали несколько камбал, насобирали большую миску знаменитого приморского шиповника, потом купались, обустраивали табор, знакомились с окрестностями. К вечеру, конечно, пришел туман.
23 aвгуста. Рыбалка лучшая за все время похода. Жарили рыбу, варили уху, купались, грелись на солнышке.
24 августа Сегодня жена с младшим сыном отбывают на теплоходе во Владивосток. Продолжать поход будем вдвоем со старшим сыном. Сборы, погрузка барахла, набрали в роднике 20л воды. Прибрались на месте лагеря.

Все готово к выходу

Штиль. Снова выручают весла. Пересекли б. Перевозную – это около 3-х миль. Когда огибали мыс Ломоносова, пришлось надеть сапоги, спрыгнуть в воду и тащить лодку бечевой. Зыбь сильно затрудняет движение, попадается много крупных скользких валунов. Пошел дождь. Вымокли до нитки и замерзли изрядно. Через час, когда берег полуострова Ломоносова начал уходить к западу, появилась возможность поставить парус. Поплыли не быстро, зато нахаляву. Мечта о сухой палатке и чашке горячего шоколада помогает перебиться еще час. Берега полуострова Ломоносова угрюмые, лишены лесной растительности .В штормовую погоду здесь лучше не оказываться. Но своеобразная красота присуща и этим берегам, тем более, что к юго-западу открывается великолепная дуга песчаного пляжа б. Сидеми. Живописные пирамидальные сопки, покрытые густым лесом, притягивают взгляд.

Берег полуострова Ломоносова

Бухта Сидеми

Зашли в бухточку за мысом Турек. Здесь тихо. Вдоль берега на расстояние до 30-50м разбросаны громадные валуны. Некоторые из них едва покрыты водой.
Дождь сменяется моросью. Отдаем якорь, набрасываем тент, устраиваемся на ночлег. На «Шмеле» приготовили незамысловатый ужин. Суп из пакетика с консервированным лососем показался пищей богов, дома такой не получится. На десерт по кружке горячего сладкого какао. Кажется, можно расслабиться. Спать.

Но через 1.5-2часа нас разбудили резкие порывы ветра. С беспокойством прислушиваемся к происходящему наверху. Спать уже невозможно. Шквалистый ветер с дождем старается сорвать тент – наше убежище. Многократно выхожу на палубу, чтобы поверить, не ползет ли якорь.
Вода пошла под тент, лежим в луже. Говорят, дождь может сделать день коротким, а ночь длинной. Под утро ветер стих. Кое-как навели порядок на борту. Несколько раз дождь прекращался и снова лил. За мысом Турек море сердится. Да, с погодой нам в этом походе не везет.

26 августа. Утро понедельника. Снова дождь. К 13 часам он прекращается, хотя крупная морось еще шуршит по тенту. Сквозь парусину ощущается тепло солнышка, которое начало пробиваться сквозь низкую облачность. Решаем, что пора выбираться домой. Пока укладывали вещи по-походному, море успокоилось.

Быстро вышли на веслах из укрытия к мысу Турек. Поставили парус, и ветер от S-SW, словно ждал команды, засвежел. Море заискрилось на солнце, появились пенные гребни на темно-синей поверхности. Паруса на бабочку, скорость до 5-ти узлов. Через час прошли б. Перевозную, а еще через 3часа были на подходе к м. Эгершельда. Тут ветер начал стихать. На севере собираются темные грозовые тучи. Мощная «наковальня» грозит встречным шквалом. За несколько минут море почернело. Ветер совершенно стих. Быстро убираем грот, оставляем лишь небольшой стаксель. Налетел сильный шквал. Скорость ветра была около 35 уз. Пена, толчея волн. Лодку едва не положило парусом на воду. Темно, как в глубоких сумерках. Развернувшись, понеслись 6-ти узловой скоростью в сторону б. Новик.

Минут через 15 ударил дождь невиданной интенсивности. Сплошной поток с неба, действительно, «как из ведра». Видимость не больше кабельтова. Ветер гонит нас прямо на судовой ход – в пролив Босфор-Восточный. При плохой видимости это опасно. Срочно убираю стаксель, отдаю якорь на глубине 15-17м. Пока я вожусь с якорем, слышу отчаянный крик сына: «Судно идет прямо на нас!». Поднимаю голову: мать честная, — прямо по носу вижу громадный силуэт судна! Форштевень его в 150-200м от нас! Хватаю белый фальшфейер, привожу его в действие. И сразу соображаю, что это же «Советская Россия» — китобойная база. Она стоит на якоре. Тридцать минут назад мы прошли мимо нее по пути к дому, а теперь ветер развернул ее на якоре носом на север и, видя ее с другого ракурса, мы подумали, что она идет прямо на нас.

«После ветра дождь пойдет – значит, скоро шквал пройдет». Эта морская примета, облеченная в стихотворную форму знаменитым капитаном-парусником Дмитрием Лухмановым, сработала неукоснительно. Шквал прошел, дождь кончился, на западе солнце пробивается сквозь тучи. Ветер снова задул с юга — попутный. Поставили паруса и через пару часов были у мыса Грозного – начального пункта нашего путешествия. Поход окончен.

Размещено с разрешения и по просьбе автора

Автор фото и материала: Александр Корецкий

Еmail: [email protected]

Начало в статье: Две спасательные операции за три дня

Продолжение в статье: К острову Фуругельма