Владивостокский припай, или на Рейнеке пешком

Прошло несколько лет. Появилась жена, родилась дочка. Как-то незаметно заботы по дому отодвинули на второй план романтику дальних странствий. Парусная доска и Сахалин остались в теперь уже недостижимых мечтах. Но далёкие острова по прежнему манили, бередили душу. Теперь на них у меня просто не хватало времени. И ещё появилась тревога жены за меня, её ревность к моей страсти к путешествиям. Я уж почти перестал думать об островах, но однажды в феврале появилось несколько свободных дней.

Решил пробежаться по главным островам вблизи Владивостока

С собой взял два небольших пуховых спальника. Палаточку брать не стал, планировал спать под открытым небом. Набрал продуктов на 2 дня и ближе к вечеру отплыл на остров Русский на пароме. Для начала решил посетить Камень Матвеева. Он находится в Амурском заливе в полукилометре от берега Русского в районе Воеводы. Спустился с сопки на лёд и вскоре подошёл к островку.

С полукилометра, с Русского, остров был действительно похож на торчащий из воды камень. Да и находясь в нескольких десятках метров от острова, воспринимаешь его просто как кусок скалы, возвышающийся над морем. Конечно, с такими размерами трудно называться островом – 15 на 15 метров и метров 6 в высоту. Можно прибавить ещё около 20 м длины, но эти 20 метров представляют собой просто каменистую косу, перемываемую волнами во время шторма, на которой ничего не растёт. На плоскую вершинку островка от основания косы ведёт коротенькая и крутая тропка.
Пока ещё было светло, и я решил перебраться ночевать на северную оконечность острова Попова.

Взял направление немного западнее пролива Старка, где вдалеке видел рыбаков на мотоцикле с коляской. Сначала я продвигался быстро, но на траверзе пролива стал замедляться из-за торосов. Вдалеке от берега в Амурском заливе мне ещё не приходилось видеть таких больших. В вершине залива, напротив Владивостока, лёд хотя и толстый, но сильных торошений не происходит. Здесь же, видимо благодаря приливным течениям напротив пролива и значительной по площади акватории к северу, происходят столкновения дрейфующих ледяных полей Амурского залива. Торосы в виде слегка изогнутых валов из битых льдин, выдавленных одна на другую, протянулись поперёк пролива. Высота их была около 1 – 1,2 м, ширина – десятки метров.
Пока фотался возле них, совсем стемнело.

У меня ещё возникла мысль переночевать в море, под защитой торосов

Я мог бы сварить ужин на газе. Но захотелось посидеть у костра. Вдоль береговых обрывов северной оконечности Попова пробирался уже в глубоких сумерках. Подняться наверх мешали скалы, а уйти мористее было нельзя из-за появившейся открытой воды. Приходилось карабкаться по обледеневшим скалам и кучам битого льда. Наконец я обогнул мыс Марковского и расположился на ночлег на северном берегу бух. Алексеева. Взошла почти полная луна и я легко насобирал соломы под лежанку и дров для костра. Береговые обрывы немного прикрывали от ветра. Вдоль кромки припая дрейфовало ледяное поле. Своим краем оно наползало на неподвижный лёд, тёрлось об него и ломалось. Под этот шелест и скрип я и заснул – всё-таки приятней было ощущать под собой твёрдую землю, а не лёд. Похожие ощущения спокойствия и комфорта возникают в тепле дома, когда за окном барабанит холодный осенний дождь.
Утром пересёк бухту Алексеева, глубоко вдающуюся в северо-западное побережье острова Попова. Она была покрыта прочным льдом до входных мысов. Далее, в открытой части залива дрейфовали разрозненные льдины. По западу Попова шёл уже по лесной дороге. Посетил м. Низкий. Он представляет собой треугольную галечниковую косу, одной стороной причленённую к высокому берегу острова Попова. «Внутри» косы располагается озерко.

На подходе к посёлку разговорился с местным старожилом. Завёл разговор о погоде. Про между прочим выяснил, что прочный лёд в проливе Старка образуется регулярно, местные ездят на машинах на Русский. А в давние времена ездили в город на санях, выезжая на морской лёд прямо из посёлка.
Зашёл в магазин, докупил продуктов ещё на день. Затем отправился на юг острова. На перешейке переговорил со сторожем Морского заповедника. От него узнал, что кто-то на днях возвращался с острова Рейнеке пешком и видел на льду детёнышей ларги.

Я конечно же сразу загорелся идеей сбегать на Рейнеке и сфотографировать ларгу

Распрощавшись со сторожем, который настоятельно рекомендовал мне быть осторожней, пересёк южный полуостров острова Попова и вышел к проливу. Увы, припай был уже взломан. До самого Рейнеке простирались большие льдины с разводьями между ними. Если бы это была акватория глубоко вдающегося в сушу залива, можно было бы рискнуть его пересечь, переходя со льдины на льдину. Но в проливе, открытом ветрам и течениям, это было бы равносильно самоубийству. Если бы я захватил с собой сухой гидрокостюм, то смог бы переплыть несколько десятков метров через разводье и продолжить путь по льдинам. А так пришлось возвращаться.
На обратном пути решил пройти через центральные, наиболее глухие районы острова. От окраины п. Попова пошёл напрямик к прол. Старка. Глухомань здесь конечно относительна, по сравнению с тем же Русским. Часто попадались какие-то канавы, окопы, лесные дорожки и тропы.
Пролив Старка встретил ослепительным солнцем и гладким белым льдом. В наиболее узком месте его ширина составляет ровно 500 м. От берега в направлении Русского на чистом льду виднелись грязные следы автомашин. Значит, в этом месте можно было смело пересекать пролив. Справа, в бухте Пограничной синела открытая вода. Какой-то неместный автомобилист, или может быть слишком рисковый местный, нёсся на джипе восточней основной переправы, вдоль кромки открытой воды. Между мной и автомобилем синело небольшое разводье, и было жутковато за водителя и пассажиров. За каких-то 40 – 50 секунд они переправились с острова на остров, но в случае неудачи могли бы остаться здесь навечно.

Вдоль южного берега полуострова Кондратёнова, что уже на Русском острове, далеко пройти не удалось. Вскоре прямо от берега началась открытая вода, и мне пришлось карабкаться наверх. Какое-то время шёл вдоль крутых склонов, покрытых высокой соломой, пока не спустился на берег, где увидел длиннющий ров, начинающийся прямо от пляжа и уходящий в сопки. Видимо, под частные владения решили отобрать полуостров Кондратёнова целиком. Так что я ещё успел побывать на юго-западной окраине Русского, пока её не закрыли для посещения простым смертным.

Тем временем вечерело

Для ночёвки решил выбрать местечко поуютнее, подальше от людей, бульдозеров и экскаваторов. В последних лучах заходящего за остров Попова солнца спустился на лёд небольшого залива, отгороженного от открытого моря небольшими островами Энгельма и Лаврова. На Лаврове поднялся наверх и прошёл к его южной оконечности, где был тише ветер. Насобирал дров, поджарил на костре шашлычные колбаски, запарил супчик, вскипятил чай, всё как обычно. Улёгся спать и понял, что место выбрал всё-таки неудачное.

В 20 метрах от меня блистал ярко-белым светом автоматический маяк. И ладно, если бы он горел ровно, но эти вспышки света раздражали даже с закрытыми глазами. Заснул только, когда с головой зарылся в спальные мешки.
На следующий день возвращался в город. Сначала петлял по просёлочным и лесным дорогам, потом мне это надоело и я спустился на лёд бух. Новик. Дальше шёл уже вдоль этой узкой и длинной бухты рассекающей почти весь остров Русский. Запечатлел на фото знакомый Островок Фальшивый, побродил по Папенбергу.

Всё вокруг было серым и невыразительным. Оставалось ждать лета и надеяться на то, что впереди ожидают ещё не посещённые острова.

Автор фото и материала: Роман Верещаков (РоманВер)

Начало в статье: Часть V. Притяжение островов(продолжение)