На дальних островах, или большой поход человека и парохода

Идея этой дерзкой экспедиции уже давно витала вокруг меня, привлекая и, одновременно, пугая своей грандиозностью. Я планировал посетить самые дальние необитаемые острова, входящие в территорию городского округа Владивостока. Для столь ответственного мероприятия я выбрал самое благоприятное время года, а именно начало августа. Густые и продолжительные туманы с моросью в это время уже редкость, а сильные осенние ветра с материка ещё не начались.
Погожим летним днём, на вокзале морских прибрежных сообщений всегда много автомобилей и «безлошадных» горожан с сумками и рюкзаками. В это время численность коренного населения островов сравнивается с количеством приезжих.

Готовился стать приезжим и я

Как всегда, в рюкзаке был мой полный «джентльменский набор» — гидрокостюм и уже «обкатанный» надувной матрас. Костюм хоть и изрядно утяжелял поклажу, но при переправах, в нем чувствуешь себя намного надёжнее и теплее. Взамен лишней одежды, я взял побольше еды.
В первый день прошёл уже знакомым маршрутом – с о. Попова, через м. Ликандера на о. Рейнеке. Заночевал у пролива Амур. Свой белый накомарник ставил прямо на горизонтальную поверхность огромного обломка скалы. Вместо колышков, привязывал растяжки к камням.

Ночью было тревожно. Назавтра мне предстояло переплывать более чем трёхкилометровый пролив до о. Рикорда. Так далеко от берега, на тот момент, я ещё не отплывал. Вспыхивали зарницы, где-то вдалеке утробно грохотал гром. В голове кружился хоровод мыслей, — «Не подведёт ли погода? Не «подкачает» ли матрас? Не заплывают ли в эти воды акулы или касатки?»
Утром второго дня я собирался тщательнее, чем обычно. Даже «посидел на дорожку». Погода благоприятствовала плаванию. Вскоре я уже шлёпал ластами в проливе Амур. Справа по курсу в пролив вошёл большой теплоход «Ленатранс». Расстояние между участниками движения стремительно сокращалось, благодаря, конечно, теплоходу. Но я даже «гудка не подал», — до середины пролива мне было ещё далеко. Через пол часа теплоход затерялся в морских просторах, солнце высоко поднялось в просторы небесные, а я приближался к середине пути. Солнце стало припекать голову и плечи, и я иногда погружался в воду с головой, чтобы охладиться.
Вдруг позади меня раздался какой-то всплеск. Я остановился и стал искать вокруг себя чёрный плавник. Потом надел маску и огляделся под водой. Но всё было тихо. Поплыл дальше, постепенно успокаиваясь.

Вообще-то в водах, омывающих Приморский край, акулы не редкость

Но они небольших размеров и охотятся за косяками сельди. В то время про белых акул я ещё не слыхал. Я представил себя на месте крупной хищной рыбы. Безусловно, она заинтересуется движущимся на поверхности странным животным малинового цвета, прямоугольной формы (так выглядит надувной матрас), с двумя отростками в ластах. Но сразу нападать, конечно, не будет. Сначала исследует добычу. Это хоть и мало «утешало», но не было никакого резона всё время трусить и оглядываться. А потому я выбрал на Рикорда место, где буду выбираться на берег, и поплыл дальше, не торопясь, но и не останавливаясь.
На середине пролива, казалось, что я совсем не продвигаюсь вперед. Но я знал, что это не так. Если смотреть вбок, на ближние мысы и острова, то можно заметить, как они постепенно меняют своё местоположение друг относительно друга с каждой минутой пути. Бокового дрейфа не ощущалось. Перед заплывом я боялся, что во время отлива, вода из Амурского залива будет уходить, и меня будет выносить с отливным течением в открытое море. Но при безветрии и слабом дрейфе я без особых усилий удерживался на курсе. Матрас держал воздух вполне сносно и на подкачивание я время не тратил.
Вскоре берег приблизился настолько, что я невольно стал загребать ногами почаще. В какую-то минуту я решил, что ещё тысяча гребков – и я на берегу. Каково же было моё удивление, когда на 1001-м гребке я ударился коленкой об дно в каких-то десяти метрах от берега! Я воспринял это как добрый знак.

День выдался жарким. Мой гидрокостюм быстро просох и стал намного легче. Я переоделся, уложил рюкзак и пошёл по западному побережью Рикорда на юг. Побережье Амурского залива, как и на Рейнеке, намного гуще заставлено палатками, чем восточный берег. Объясняется это тем, что на западном берегу больше удобных мест для стоянок и для высадки с катеров. К тому же летом, западные берега находятся в ветровой тени летнего муссона, дующего с юго-востока, со стороны открытого моря и приносящего с собой много тумана.

Преодолев небольшой непропуск, я вышел на длинный галечниковый пляж

Впереди простирался палаточный город. Необитаемый, вообще-то, остров, летом становится местом паломничества для «не совсем диких» туристов, прибывающих сюда на собственных катерах и парусных яхтах. Естественно, данный контингент привык отдыхать со всеми удобствами. Я шел и ненавязчиво разглядывал диковинные шатры из мельчайшей противомоскитной сетки, внутри которых помещались шезлонги, расставленные вокруг столов с всякими деликатесами. Отовсюду доносилась музыка и неторопливый умиротворённый разговор. Я же являл зрелище абсолютно дикого туриста. На мне были потёртые джинсы, потная футболка и высокий рюкзачище за спиной. Шёл я как всегда уверенно и целеустремлённо. А здесь просто неловко было, — все отдыхают, а я будто из другого анекдота появился. Да и куда можно направляться с таким видом, словно совершаешь кругосветное путешествие, на острове, 4 км в длину?!
Поравнявшись с очередным табором, слышу мужской оклик, — «Парень, ты с Владивостока идёшь?» Киваю, что ж тут, дескать, не ясного! Не с Хабаровска же. Тут же вмешиваются женщины, — «Да брось ты чепуху говорить, как можно пешком? Такую даль! Да и остров ведь!» Мужики тут же в спор, — «А что, запросто! У него там лодка в рюкзаке и запас продуктов. Мы бы тоже так могли!» А женщины, — «Ой, ой, сидите уж!»
Вблизи перешейка, вдоль пляжа, выстроился длинный ряд одинаковых палаток. То был детский палаточный лагерь. Далее, по юго-западному побережью, располагался уже «взрослый» палаточный лагерь. Здесь были туалеты, паркетные дорожки поверх галечникового пляжа и даже уличное освещение. Я прошёл ещё дальше, и остановился на ночёвку на южном берегу, напротив скалы Льва. Это был один из немногих диких пляжей на Рикорда. Рядом впадал в море довольно крупный ручей.
Вскоре на рейде стал на якорь катерок, с которого на надувной лодке принялись перевозить вещи на пляж. Кое-кто не дождался, когда лодка освободится, и спрыгнув с борта, достигли берега вплавь. А на пляже уже кипела работа по обустройству лагеря. Мужчины ставили палатки и собирали дрова для костра, женщины загорали, обдумывая, что приготовить на ужин, дети собирали ракушки.

Утро следующего дня выдалось тихим и пасмурным

Впереди простирался целый архипелаг необитаемых островов. Начать его посещение я решил с о. Кротова. На пути к нему я пересёк курс двух малых рыболовных судов, шедших на промысел из района Славянки. Вообще-то, я предпочёл бы держаться подальше от любых судов, когда у меня «на борту» всё нормально. Но морские дороги непредсказуемы… Догадываюсь, что рулевой заметил ещё издали странный белый предмет, — мой рюкзак, завёрнутый в полиэтилен. Потому что, когда МРС максимально приблизился, у леера стояло несколько человек, с любопытством поглядывающих на меня. Мне ничего не оставалось делать, как всем своим видом показывать, что я гордый мореплаватель, а не какой-нибудь несчастный, потерпевший кораблекрушение, и которого следует поднять на борт. Видимо мне это удалось, потому как мы величаво разминулись и продолжили каждый своё плавание. Вскоре я уже совершал «круг почёта» вокруг о. Кротова, в поисках удобного места стоянки.
Остров Кротова имеет в плане округлые очертания. Его диаметр равняется приблизительно 600 метров. Всю его площадь занимает одна, слегка вытянутая, покрытая густым лесом сопка, возвышающаяся над морем на 82 метра. Высота деревьев наибольшая в центре острова. Ниже по склонам и у береговых обрывов лес становится густым, низкорослым и кое-где сходит на нет, уступая место зарослям полыни и высокотравью. Кстати, эта особенность является общей для многих островов и побережий.
Я проплывал вдоль берегов, выискивая удобное место для стоянки, но пляжи везде были узкими, или не замечалось никаких признаков воды. Когда я уже практически проплыл вокруг всего острова, наконец, нашел большой каменистый пляж, с маленьким распадком и сочащейся по скале водой. Там и остановился.

В обед начало нещадно припекать. Это время я провел, прыгая в глубокую воду с нависающей скалы и загорая. Затем захватил фотоаппарат и отправился на высшую точку острова. От панорамы, открывающейся сверху, захватило дух. Вокруг во всей красе возвышались над морем острова и островки, большие и маленькие, далёкие и близкие. Видимость была отличной. На юго-западе, против солнца, в ослепительной небесно-морской лазури застыла горсть островов Римского-Корсакова. На северо-востоке раскинулся о. Рикорда, почти заслонив собой о. Рейнеке. За ним, почти на пределе зрения, угадывался остров Попова, откуда я начал свой путь. Не верилось, что я прибыл сюда «на своих двоих», пешком и вплавь. Стало даже немного жутковато при мысли о том, в какую даль я забрался. Мне непременно захотелось оставить здесь свой автограф. Я отбил острый обломочек скалы и нацарапал на триангуляционном знаке почему-то не свои инициалы, а «турклуб «Норд». Его я посещал еще, будучи школьником. При виде этой надписи мне стало как-то даже легче и веселей, словно почувствовал одобрение и поддержку своих товарищей.
Вечером поставил накомарник и отправился добывать воду. Но, увы! Скала оказалась слишком крутой и сыпучей, до воды я добраться не смог. Её я нашел в другом месте, где совсем не ожидал. Обходя «непропуск», у самого уреза воды, я заметил, как вода стекает по скале вслед за уходящей волной. Волна уже давно схлынула, но вода всё сочилась. Заинтересовавшись столь странным обстоятельством, попробовал её на вкус. Пресная и холодная! Теперь я знал, что в маленьких распадочках искать воду не стоит, так как они, чаще всего завалены рыхлыми отложениями и вода дренирует сквозь них и пляж в море. А к трещинам и разломам в обрывистых берегах стал присматриваться внимательнее. Теперь оставалось набрать её, пресную и драгоценную, подставляя бутылку на несколько секунд, между очередными волнами солёной морской воды.
Сегодня был мой День Рожденья. На ужин, к традиционной в этом походе парочке гребешков, прибавился бутылёк коньяку, предусмотрительно захваченный из дому.
Утром наблюдал восход солнца из моря. День опять обещал быть жарким.

Следующим «пунктом моей программы» должен был стать остров Сергеева

Пролив был небольшим и я не торопился. Не спеша собрал и уложил свои вещи и переплыл на северо-западную косу острова.
Остров Сергеева расположен в середине архипелага. Это покрытая лесом асимметричная сопка, вершина которой смещена к востоку и возвышается над морем на 55 м. Побережье практически целиком обрывистое, за исключением небольшого отрезка вблизи северо-западной косы. Источников пресной воды нет. Лишь в нескольких местах вода чуть сочится по скалам, но настолько мало, что я пожалел, что не взял с собой воду про запас. Я уж было, хотел вернуться ночевать на Кротова, но передумал. Решил попытать счастья на о. Моисеева.

Мне повезло. В южной бухте нашёл хороший источник. Вода сочилась так обильно, что её можно было зачерпывать кружкой. Но моя радость была преждевременной. При разборке рюкзака обнаружилось отсутствие ножа. Как говорится «нет худа без добра», только наоборот. Нож было жалко. Его я отковал сам, а ручку из ольхового капа подарил товарищ по прииску, где я когда-то работал. Этот нож прошёл со мной все приморские севера, терялся и вновь находился. Я вспомнил, что в последний раз видел его вечером на Кротове, когда спрятал под доску на «камбузе», рядом с кострищем. Решил на обратном пути обязательно туда заглянуть.
Но чтобы открыть тушенку и сварить суп, нож нужен был прямо сейчас. Пришлось побродить по берегу, найти металлический обруч от деревянной бочки, отломить кусок, отковать его камнем, и камнем же заточить. Затем провозился над местом, где собирался спать. Везде были валуны, кроме самой кромки пляжа. Пришлось носить оттуда мелкие камушки в старом мешке, валявшемся здесь же, и подсыпать лежанку. Так, незаметно подступил вечер. В этот день я сильно устал, и обследование острова решил отложить на завтра.
На следующий день отправился с фотоаппаратом по острову.

Как и предыдущие, о. Моисеева почти весь покрыт лесом

Пустыри с кустарничком находятся лишь по самым окраинам, вблизи берегового обрыва, да на узком западном полуострове, где стоит триангуляционный знак. Остров невысокий, но длинный и узкий, причём загнут таким образом, что образует большую бухту, обращённую к югу. Обильный источник воды находится как раз в ней, с левого края, если смотреть со стороны моря.
Погода мне благоприятствовала, уже который день. Правда, солнце светило сквозь дымку, не столь ярко, как вчера, но было тихо и жарко. Пора было продолжать путь. Впереди оставался последний, самый южный остров архипелага и всей территории города Владивостока – остров Желтухина.

Остров Желтухина – крупнейший в архипелаге небольших островов, расположенных к югу от о. Рикорда. Он имеет специфичный легко узнаваемый профиль. С севера и юга он «сплюснут» неглубоко вдающимися в сушу бухтами. Западная и восточная части – сопки, круто спускающиеся к морю и полого – к центру острова. Таким образом, в плане он немного похож на «толстую» гантелю, а если смотреть с севера – на седло. Южный, обращённый к открытому морю берег, более крут и обрывист, что, впрочем, характерно практически для всех островов. Остров покрыт невысоким, но густым лесом, состоящим из дуба с примесью липы и других пород деревьев.
Я огибал остров с восточной стороны. Приближалась конечная цель пути — крайняя южная точка всего архипелага больших и маленьких островов, являющихся продолжением полуострова Муравьёва-Амурского. Она представляла собой скалистый мыс, от которого довольно далеко в море выступали рифы, надводные, подводные и осыхающие камни. Присмотревшись к ним внимательнее, обнаружил, что на них много ларги, греющейся на солнышке. Тюленей было много — целое стадо. Меня они пока не замечали. Я тихо подгребал ластами, спрятавшись за рюкзаком. Постепенно я приблизился к камням. Когда поравнялся с ближайшим, очутился рядом с ларгой, буквально «лицом к лицу». Нужно было видеть, какой был ужас в глазах зверя! Наверное такой же ужас возник бы у меня, появись в метре рядом акулий плавник. В мгновение ока ларга исчезла под водой, а вместе с ней и всё стадо.
Мне стало стыдно за этот переполох. Некрасиво подкрадываться и не предупреждать о своём появлении. Обычно люди здесь появляются вместе со звуком лодочного мотора. Тюлени привыкли к этому. Но что бы тихо выныривать у самого носа!
Я выбрался на берег, разложил вещи. Разыскал воду, заготовил дрова. Было ещё рано и я поплыл к камням. Взобрался на самый дальний и стал греться на солнышке. Вскоре из воды, на приличном отдалении, стали высовываться настороженные и любопытные головы «местных жителей». Я решил не обращать на тюленей никакого внимания, делать вид, как будто их не существует вовсе. Я сполз в воду и стал кормиться, как калан — нырял за морскими ежами, долбил их камнем у дна, всплывал, и, плавая на спине, поедал икру. На очередном погружении, боковым зрением заметил, что меня сопровождают. Стоило чуть повернуть голову, как ларга торпедой унеслась прочь.

После заката усилился ветер. Море расшумелось сильнее обычного. Звуков обрушивающихся на берег волн почти не было слышно, все они разбивались на полосе рифов. Ветер раздувал костёр из сухого плавника. Мой бивак и ближняя скала освещались оранжевыми всполохами костра. Я поставил свой «Зенит» на автовзвод и сфотографировал себя в этом освещении. Вода в котелке вскипела и притушила костёр. Шла пятая ночёвка. Я уже пообвык, не суетился и не ругался вполголоса на мелкие неприятности. Продуктов хватало, погода и снаряжение не подводили. Мне было спокойно и привычно, на какой-то миг даже возникло ощущение, что я в своём настоящем доме.
Из-за скалы выглянула полная луна, и в бязевом накомарнике стало светло. Ветер не утихал. По небу быстро неслись рваные клочья облаков. Тент хлопал на ветру и я его снял — дождя не намечалось. Море сверкало и переливалось в прерывистом лунном свете, по пляжу и окрестным скалам проносились облачные тени. С полосы рифов, сквозь шум волн, отчетливо доносился крик и рычание ларги. Здесь как нигде остро ощущалась оторванность от цивилизации и близость к природе. Не верилось, что всего в нескольких десятках километров расположен крупнейший город Дальнего Востока.

Весь следующий день и ещё одну ночь я провёл здесь, на о. Желтухина

Утром отправился по берегу в обход острова. Прошел на северный берег, на большой серпообразный пляж. Раньше здесь был артиллерийский полигон. До сих пор у подножия сопки стоят мишени – остовы танков. На косе ещё угадывается вертолётная площадка. А сейчас остров стал посещаться катерами дайверов и просто обеспеченных граждан. Я опять вызвал лёгкое замешательство и недоумение среди экипированных аквалангистов своим неожиданным появлением из зарослей — как Робинзон Крузо.
Обратно пошёл напрямик, через лес. Здесь всё было изрыто воронками от разрывов снарядов. Мне захотелось сфотографировать общий вид полигона, и я полез на дерево. Наступил на сухую ветку и полетел вниз. Упал плашмя рядом с большим валуном. Хорошо, что не с большой высоты и не на камень. Всё могло бы быть гораздо хуже. Знаю, что из-за подобных пустяков люди погибают в тайге, когда ходят в одиночку. Стараюсь не рисковать понапрасну, но после долгой полосы везения начинаешь расслабляться.
Вечером опять нырял среди рифов. На этот раз ларги были дружелюбнее. Видимо, они усвоили, что я не собираюсь ни на кого нападать, и вообще, неуклюж и неповоротлив в воде по сравнению с ними. Они подпускали намного ближе. Иногда меня даже сопровождал «эскорт» из двух особей, следующих по бокам и чуть позади. А одна, особенно любопытная и дерзкая, заплыла вперёд, и, оглядываясь, вращалась веретеном, словно бравируя своей ловкостью и быстротой.

На седьмой день пути повернул к дому

Было пасмурно, дул сильный юго-восточный ветер. Мой путь лежал на северо-восток, обратно, вдоль гряды островов. Отплыл прямо с бивака, с южного берега. Хоть это и удлиняло путь, но я предпочёл проплыть в ветровой тени Желтухина, чем скакать с тяжелым рюкзаком по его валунам и непропускам. Как только стал удаляться от острова, на себе почувствовал «прелести» бокового ветра. Волны были пока без «барашков», но довольно сильно били в матрас справа. В довершение неприятностей, обнаружил прямо под собой свист и «пузырение». «Кормовая» секция потихоньку сдувалась. Рюкзаку ничего не грозило, он лежал на центральной секции и подушках, но мне было неудобно опираться на сдутую корму. Пока возился в поисках пробоин и подкачивал, меня немного снесло в Амурский залив. Дальше плыл, прижимая дырку рукой. Решил всё же добраться до Рикорда, чтобы совместить ремонт с ночёвкой.
Но нужна была остановка на о. Кротова. Высадившись на его пляже, сразу направился к своему бывшему биваку за ножом. Я настолько ясно представил, как он лежит там под доской, что не поверил своим глазам, когда обнаружилось, что там ничего нет. Скорее всего, его кто-то нашёл и забрал с собой. Но всё в мире относительно. Я тоже возвращался не без находки. На пляже южного берега Желтухина, среди бутылок и тетрапакетов, исписанных иероглифами, я нашел целый и исправно работающий японский компас.

С о. Кротова направился на о. Рикорда, на «свой» бивак, что напротив скалы Льва. Теперь ветер задувал в правую скулу под углом 45°. Чтобы продвигаться вперёд приходилось усиленно работать ластами, «не замедляя шага». Около 11.00 благополучно прибыл на Рикорда, проплыв в общей сложности 6,5 км по неспокойному морю. После обеда стало появляться солнце. Гидрокостюм с матрасом уже подсохли, и я уложил их в рюкзак. Дальше предстоял сухопутный участок пути по восточному побережью о. Рикорда.
Прямо от пляжа вверх, наискось по склону, идёт хорошо натоптанная тропа. Постепенно она забирает всё выше и выше, обходя скалистые береговые обрывы. В самой высотной точке открывается красивый вид на бух. Восточную и северную половину острова. Затем следует длинный спуск к перешейку. Он находится примерно в центре, разделяя остров на две части. Сам перешеек и близлежащие склоны покрыты лугом с невысокой травкой. В бух. Восточной – хороший песчано-галечниковый пляж, отсюда открывается прекрасный вид на о. Карамзина.

Восточный выступ о. Рикорда – безлесен

Северо-восточное побережье – самое необитаемое. Здесь не было ни одной палатки, и это в середине августа, в разгар купального сезона! Зато паслось стадо лошадей, рядом с устьем довольно полноводного ручья. Теперь стало понятно, откуда на острове взялись широкие натоптанные тропы.
Пройдя до «непропуска», я остановился на ночёвку. Отсюда было кратчайшее расстояние до Рейнеке. А за мысом я «высаживался» четыре дня назад. Круг замкнулся. Этим вечером я вдоволь наелся гребешков – целых пять штук. Ещё нигде до этого не видел такого их количества на единице площади дна. Здесь обитал гребешок Свифта, предпочитающий скалы и камни. Я выбирал самых-самых крупных, давая возможность другим ещё пожить и подрасти.
После ужина последовала «культурная программа» — небольшое авиа шоу. Над морем долго кружил МиГ – 29, совершая фигуры пусть и не высшего, но всё же пилотажа. Самолёт летал по «восьмёрке», пикировал и делал «горку». Скорее всего, это были плановые тренировки. Всё происходило на приличной высоте, но смотрелось всё равно красиво. После захода солнца самолет больше не прилетал, а я придвинулся поближе к костру и начал заклеивать дырки в матрасе.

На следующий день благополучно пересёк пролив Амур и выбрался на юго-западный мыс о. Рейнеке

Пока подсыхал костюм, нарвал большой пакет морского шиповника. Вокруг бродило много отдыхающего люда, но в кусты за ягодой почему-то никто не лез. Я рвал, и про себя удивлялся, какие люди стали ленивые. Целыми днями спят в палатках, пьют «химический» сок из тетрапаков, едят «синтетический» джем, а рядом вкусная ягода пропадает.
В этот день ещё можно было успеть на катер и вернуться во Владивосток, но погода была хорошая, и спешить совсем не хотелось. Я перешёл на юго-восточный берег, на каменистый пляж. Теперь, в середине августа, и здесь было много народу. Но свободных мест, всё же было предостаточно. Назавтра у меня был «выходной», я выходил «из лесу», «в люди». Вечером к моему «шалашу» приходил собрат, турист. Поболтали о погоде, о природе, о достоинствах и недостатках одиночных походов и надувных транспортных средств, матрасов, в частности.

И вот настала пора возвращаться

Я пересёк Рейнеке и вышел в посёлок. И здесь было много народу. Мой пакет с морским шиповником не вмещался в рюкзак и я нёс его в руках. Краем уха я улавливал удивлённые возгласы: «Я знаю, это у него морской шиповник! И где это ему удалось столько нарвать?» Перемахнул проливчик на Попова и уже там опять почему-то удивлял встречных этим шиповником.
На причале было настоящее столпотворение. На катер все не вмещались. Объявили, что вечером придет большой паром. Он-то всех и увёз. Ещё и на Русский зашел, подобрал тех, кто не вместился на регулярный рейс. Был самый разгар купального сезона…

Автор фото и материала: Роман Верещаков (РоманВер)

Начало в статье: Остров Рейнеке, или игры разума

Продолжение: На самых мористых островах, или кекурная робинзонада